Афоризмы автора
Стефан Цвейг
острадание — хорошо. Но есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Если ты готов идти до конца, до самого горького конца, если запасешься великим терпением, лишь тогда ты сумеешь действительно помочь людям. Только тогда, когда принесешь в жертву самого себя, только тогда. Стефан Цвейг
ений человека всегда одновременно и его рок. Стефан Цвейг
ак в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов. Стефан Цвейг
бо силу удара знает лишь тот, кто принимает его, а не тот, кто его наносит. Стефан Цвейг
уховное значение подвига никогда не определяется его практической полезностью. Лишь тот обогащает человечество, кто помогает ему познать себя, кто углубляет его творческое самосознание. Стефан Цвейг
трасть способна на многое. Она может пробудить в человеке небывалую сверхчеловеческую энергию. Она может своим неослабным давлением выжать даже из самой уравновешенной души титанические силы. Стефан Цвейг
ерзновеннейшие замыслы сначала выковываются на огне страстей, а потом закаляются во льду трезвого размышления. Стефан Цвейг
ворческая личность подчиняется иному, более высокому закону, чем закон простого долга. Для того, кто призван совершить великое деяние, осуществить открытие или подвиг, двигающий вперёд всё человечество, для того подлинной родиной является уже не его отечество, а его деяние. Он ощущает себя ответственным в конечном счёте только перед одной инстанцией – перед той задачей, которую ему предназначено решить, и он скорее позволит себе презреть государственные и временные интересы, чем то внутреннее обязательство, которое возложили на него его особая судьба, особое дарование. Стефан Цвейг
ильные умы не могут избежать недружелюбия дураков. Стефан Цвейг
ешающие силы – судьба и смерть – редко подступают к человеку без предупреждения. Стефан Цвейг
ыть героем - значит сражаться и против всесильной судьбы. Стефан Цвейг
ьявольское начало есть в каждом человеке; это беспокойство, побуждающее нас вырваться за пределы своего "я", стремиться к бесконечному… Словно сама природа почерпнула из недр древнего хаоса неистребимый ген непокоя и заразила им нашу душу. Стефан Цвейг
сегда, прежде чем может быть возведено что-то новое, должен быть поколеблен авторитет уже существующего. Стефан Цвейг
ишь сумма преодоленных препятствий является действительно правильным мерилом подвига и человека, совершившего этот подвиг. Стефан Цвейг
то однажды обрел самого себя, тот уже ничего на этом свете утратить не может. И кто однажды понял человека в себе, тот понимает всех людей. Стефан Цвейг
ет более безнадежного занятия, чем рисовать пустоту, нет ничего труднее, чем живописать однообразие. Стефан Цвейг
ороша только полная правда, полуправда ничего не стоит. Стефан Цвейг
ишь тот обогащает человечество, кто помогает ему познать себя, кто углубляет его творческое сознание. Стефан Цвейг
амая высокая, самая чистая идея становится низкой и ничтожной, как только она дает мелкой личности власть совершать ее именем бесчеловечное. Стефан Цвейг
еликие и благие дела всегда сплачивают людей. Стефан Цвейг
ет вражды страшнее, чем та, когда сходное борется со сходным, побуждаемое одинаковыми стремлениями и одинаковой силой. Стефан Цвейг
ишь в неудаче художник познает свое подлинное отношение к творчеству, только после поражения полководец видит свои ошибки. Стефан Цвейг
дин из умнейших людей прошлого века, Ницше, изрек чудовищный афоризм: "Не пытайтесь лечить неизлечимое". Но это едва ли не самый лживый из всех опасных парадоксов, которые он предоставил разрешать нам. Я утверждаю, что истина в противоположном: как раз неизлечимое и надо пытаться лечить; более того - только на так называемых "неизлечимых" и проверяется искусство врача. Признавая больного неизлечимым, врач уклоняется от выполнения своего долга, он капитулирует до сражения. Стефан Цвейг
ет прекрасней правды, кажущейся неправдоподобной. Стефан Цвейг
сть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивнее желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Стефан Цвейг